While Russian cinema attendance today cannot rival the annual 16 per capita visits of Soviet years, it is greatly improved since the first fifteen years of the Russian Federation, when attendance dropped below one annual visit.  Today younger Russians (18 to 30) go to films seven or more times a year, while older viewers (30 to 50) slightly less than five.  Film production now exceeds 100 films a year, a substantial increase from the “cine-anemia” of 1991 to 1996, when as few as 34 films were produced.

What about the films themselves?  If five to seven years ago a typical multiplex would screen fewer Russian films than foreign ones (European, Asian, and American), by 2012 the range had narrowed: the only “national cinemas” present on screens were Russian and American, with attendance frequently higher for Russian films.  For the past four years in Russia, the top three box-office hits (and therefore profits) have been domestically produced films.  Ironically, during this same period, the flourishing film industry has narrowed its broad generic range—gangster films, buddy films, road movies, historical epics, comedies, melodramas, etc.—to an inventory largely dominated by romantic comedies and gritty dramas.  Romantic comedy finds its frequent setting in the capitals (Moscow and St. Petersburg), while the gritty drama is more often set in the heartland, the provinces, and the periphery.

This binary of the two genres is paralleled by the gender binary of target audiences: the romantic comedies are clearly marked as being “woman friendly,” while the gritty dramas flex their masculine muscles.  If the former genre is structured around the first meaning of the verb “to cleave”―that is, to bind or bond (exclusively female to male)―the latter adheres to the second meaning of the verb―to sever or separate (not just male from female, but parent from child, individual from collective).  As much as issues of intimacy and emotional states lie at the center of Russian romantic comedies, alienation and explosive physical violence are at the core of the gritty dramas.

Гендер и жанры

Несмотря на то, что количество посещений кинотеатров в России сегодня все еще не приблизилось к самому своему высокому результату, который наблюдался в советский период и составлял 16 посещений в год, в последнее время наблюдалось существенное улучшение того положения, которое было в России в течение 15-ти постсоветских лет, когда показатель посещаемости кинотеатров достиг своего минимума – одного посещения в год. Сегодня россияне в возрасте от 18 до 30 лет ходят в кино 7 или больше раз в год, а зрители от 30 до 50 лет посещают кинотеатры чуть менее пяти раз в год. Кинопроизводство достигло 100 фильмов в год, что намного превысило производство в период “сине-анемии” 1991 – 1996 годов, когда в год снимали всего 34 картины.

Что же касается самих фильмов, то если еще 5-7 лет назад назад типичный мультиплекс показывал меньше росийских фильмов, чем иностранных (европейских, азиатских или американских), то к 2012 году остались только российские и американские фильмы, причем росийские картины пользовались большей популярностью у публики. За последние 4 года в России 3 фильма, которые стали хитами российского проката (а потому собрали больше всего прибыли), оказались фильмами, произведенными в России. По иронии судьбы, в это же время в процветающем кинопроизводстве наблюдалось сужение палитры жанров: пропали с экранов гангстерские фильмы, бадди-фильмы, роуд-муви, исторические фильмы, комедии, мелодрамы и так далее. Вместо этого российские экраны заполнили романтические комедии и суровые мелодрамы. Действие романтических комедий зачастую происходит в столицах: Москве или в Петербурге, в то время как суровые мелодрамы рассказывают о жизни в российской глубинке, в провинции или на периферии.

Противопоставление этих двух жанров параллельно гендерной бинарной оппозиции целевой аудитории: романтические комедии явно преподносятся как кино для женщин, а gritty dramas ориентированы своими мускулами на мужскую аудиторию. Если первый жанр структурирован вокруг глагола “привязывать” (в первую очередь,  женщину к мужчине), то проявления второго жанра берут за основу  глагол “отделять” или “разделять”: не только мужчину от женщины, но и родителя от ребенка, индивидуума от коллектива. Также как вопросы интимности и эмоций оказались ядром российских романтических комедий, отчуждение и взрывное физическое насилие стали сутью суровых мелодрам.